На днях на телеканале The CW состоялась премьера сериала «Я — зомби», который придумывали люди, ответственные за легендарную «Веронику Марс», лучший детективный сериал для молодежи. oKino.ua рассказывает, зачем стоит смотреть это шоу, а также размышляет о том, что сейчас происходит с зомби-жанром в принципе — и есть ли у него будущее.

Сюжет

Я - зомби

Оливия Мур — симпатичная и скромная медсестра, которую ни с того ни с сего кусает зомби. Чтобы выжить, ей приходится более-менее регулярно есть мозги, поэтому Оливия устраивается на работу помощницей в офис коронера (в Англии это — специальный судья, который расследует необычные смерти). Она исследует доставленные в лабораторию тела и питается их серым веществом, чтобы сохранить человеческое подобие. А попутно с мозгами девушка также впитывает воспоминания умерших и решает, что это необычное умение может пригодиться в расследовании преступлений, поэтому также намерена помогать полиции. Расхождения с оригинальной серией комиксов «iZombie» от Vertigo заключаются в том, что в рисованных историях главную героиню зовут Гвен, и доступ к мозгам она получает с помощью своей работы — выкапывания могил. Еще в комиксах много привидений, монстров (даже винтажных), а в сериале акцент сделан исключительно на зомби-часть этой истории.

Апокалипсиса не будет

Я - зомби

Заказчиком сериала выступил канал The CW, который, как мы все знаем, ориентирован на современных подростков — они-то к жестокости привыкли, но официальный регламент телевещания все же запрещает подобные штуки. Именно поэтому в экранизации комикса из него убрали весь мрак и любые депрессивные оттенки. «Я — зомби» вообще мог бы превратиться в околодетективный процедурал, где, правда, преступления раскрывались бы не с помощью полицейской доблести, а благодаря экстраординарному навыку симпатичной зомби-девушки. Но все же талант создателей (они в свое время запускали «Веронику Марс») удерживает этот сериал от бесславного падения в жанр «убийство недели». Сами криминальные навороты здесь абсолютно вторичны: на первый план выходит внутренняя борьба самой Оливии — красивой и энергичной девушки, которая вдруг превращается в медленного и гниющего ходячего мертвеца. Эта борьба жизни и смерти — и есть то, ради чего стоит все же дать сериалу «Я — зомби» шанс. Но никаких апокалиптических измышлений о судьбе человечества вы здесь не сыщете. Зомби в данном случае выступают не инструментом для философии или нравоучений о том, «что же с нами стало», а скорее просто как красивая метафора. В 2015 году «Вероника Марс» должна выглядеть так, и никак иначе.

Zombie studies

Я - зомби

Наравне с субжанром под названием «zombie movies» существует и специальная область знаний, занимающаяся исследованием фильмов и телесериалов о ходячих мертвецах — «zombie studies». Причем это никакая не интеллектуальная шутка, все довольно серьезно. Самые прогрессивные университеты учреждают серии лекций или даже специальные курсы, исследующие тему «выживших» в популярной культуре (например, университет Южной Юты). А за последние лет пять вышло больше 20 серьезных книжек на эту тему, часть из которых вписывает зомби в академический дискурс (началось все, как принято считать, с Кайла Бишопа, поэтому его книгу «American Zombie Gothic: The Rise and Fall (and Rise) of the Walking Dead in Popular Culture» можно читать первой).

Все это интересно в том смысле, что любое мало—мальски заметное зомби-произведение может служить аллегорией для целого вороха любопытных тем и даже социальных проблем. Допустим, философ Славой Жижек предлагает смелую интерпретацию: ходячие мертвецы из массовой культуры будут преследовать нас до тех пор, пока мы не решим проблему позабытых жертв ГУЛАГа и Холокоста, не залечим эту кошмарную рану на теле мирового общества. И так далее — все зависит от фантазии и подготовленности интерпретатора, трактовать зомби можно как угодно. Собственно, этим же можно заниматься и в случае с сериалом «Я — зомби»: как мы уже упомянули, сериал (за скобками «расследования преступлений») посвящен сражению молодой девушки с собственным увяданием из-за смертельного вируса. Если посмотреть шире, эта тема метаморфоз конкретного «маленького человека» — тоже едва ли не самая популярная (и пока еще интересная) сюжетная завязка. Сериалы, в отличие от кино, становятся все ближе не к абстрактным «аудиториям», а к каждому зрителю персонально, именно поэтому их героями сейчас становимся мы сами: обыкновенные люди, волей судьбы попавшие в необыкновенные обстоятельства. Задайте себе вопрос, а что бы делали вы, если бы вам приходилось регулярно есть мозги, чтобы продолжить существование?

Кризис жанра?

Я - зомби

Конечно, о смерти зомби-жанра говорить, мягко говоря, рано: весь мир смотрит «Ходячих мертвецов» уже не первый год, да и успех какой-нибудь там «Мировой войны Z» тоже довольно красноречив. Пока что каждый занимается своим делом: философы осмысляют зомбаков и их след в нашей жизни, простые зрители переживают по поводу команды Рика Граймса, а боссы крупных киностудий подумывают о том, как бы поэффектнее продемонстрировать пожирание мозгов на больших экранах. Но проблема здесь все же имеется и она очевидна: весь фундамент этого поджанра построен на том, что зомби — это опасность, вирус жизни. Их нужно бояться, от них нужно бежать подальше и надежно баррикадироваться. В глобальном смысле — следить за собой настолько тщательно, чтобы самому не попасться на крючок смертельного вируса. Однако все идет к тому, что ходячие мертвецы перестанут нас волновать, пугать и шокировать. Разговаривающая зомби-модель, реалистично отпечатанная на 3D-принтере, будет сидеть рядом с нами и поддерживать беседу — а мы и глазом не моргнем. Безразличие и пресыщенность — вот что самое плохое, что может с нами случиться в этом случае.