На телеканале Showtime стартовал второй сезон психосексуального хоррора «Страшные сказки» с Евой Грин и Джошем Хартнеттом в главных ролях. oKino.ua рассказывает о том, что стало предтечей этого сериала в далеком прошлом: копеечные бульварные ужастики, скандальный парижский театр и не только.

Литературный ужас

Страшные сказки

Дешевые книжонки, прозванные «penny dreadful», наводнили Великобританию еще в 1830-х годах. Правда, в те времена это были в основном перепечатки или пересказы уже известных готических романов вроде «Замка Отранто» Хораса Уолпола или «Монаха», написанного 19-летним автором М. Г. Льюисом. Для простых работяг это было сравнительно доступным развлечением: одна подобная книжка стоила всего пенни (отсюда и название «penny dreadful»), а произведения Чарльза Диккенса, тоже выходившие частями, стоили целый шиллинг (12 пенни). Совсем бедные даже формировали своеобразные кружки по интересам, скидывались монетами на очередной выпуск «бульварного ужастика», передавали брошюры из рук в руки. Литературные дельцы быстро почувствовали золотую жилу и значительно расширили ассортимент продаваемых книг. Добавились истории про знаменитых преступников, про вымышленных зловещих персонажей вроде Суинни Тодда и мистическое подполье Лондона, заполненное сверхъестественными существами. Собственно, все эти книжные сериалы, отпечатанные на дешевой бумаге, и породили культуру «историй с продолжением», которая стала своеобразной предтечей и телевизионных сериалов.

Гран-Гиньоль

Страшные сказки

Популярность книжных сериалов «penny dreadful» сошла на нет примерно к концу 19 столетия. В игру вступил английский бизнесмен Альфред Хармсворт, который перекрыл бульварному чтиву кислород, начав выпускать «сериальную литературу», но более «чистую и здоровую», по его утверждению. Издания вроде «The Halfpenny Marvel» концентрировались на романтике приключений и путешествий, стоили дешевле и были отпечатаны в гораздо более крупном формате, на хорошей бумаге — а потому довольно сжили «penny dreadful» с рынка. Дальше Альфреда Хармсворта занесло совсем в другую сторону — журнально-газетную (он значится как создатель первой британской массовой деловой газеты «Daily Mail»). Но потребность в массовых ужасах у народа осталась.

И в 1897 году народу дали то, что он хотел. В парижском квартале Пигаль открылся «Гран-Гиньоль» — легендарный театр ужасов, чье влияние на всю последующую культуру хоррора является основополагающим. На сцене псевдоготической часовни, переоборудованной под театр, шокированным зрителям показывали то, что не способны были сочинить даже самые смелые авторы «penny dreadful». Среди персонажей представлений фигурировали проститутки, извращенцы, озлобленные маньяки, опустившиеся на самое дно нищие — авторы пьес для «Гран-Гиньоль» порой доводили своих зрителей до истерик и нервных срывов. Кровь лилась рекой, а сознание неискушенных посетителей подвергалось атакам концентрированного безумия пополам с гиперреализмом, доводящим до тошноты. В этих гротескных спектаклях все намеренно доводилось до предела: глаза, как положено, вываливались из орбит, а тело лишалось туловища. В «Гран-Гиньоле» происходила гуманизация зла: именно тогда люди начали отчетливо понимать, что монстры, которых они видят на сцене и про которых читали в книгах, могут находиться в них самих. В Лондоне пытались повторить успех этого театра, но ничего не получилось: несколько попыток увенчались провалом, однако британцы успели прочувствовать прелесть «Гран-Гиньоля» и на своей шкуре.

Мэри Шелли

Страшные сказки

Естественно, вышеописанного развития жанра «хоррор» не получилось бы без фундамента. Базой, соединяющей пограничные зоны знаний «наука — фантазия — потусторонний мир», является роман английской писательницы Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», выпущенный в 1818 году. Как и множество произведений, опередивших свое время, он «дошел» до людей далеко не сразу. Но все те первопроходцы «ужасного» так или иначе отмечали влияние «Франкенштейна» в своей жизни. Сюжет про безумного ученого, который создает неконтролируемого монстра, вышел за литературные рамки, в дальнейшем став выражением настроений людей, их страхов и опасений перед техническим прогрессом и научными возможностями. С тех пор «ужас» все дальше отдалялся от своей эфемерной и необъяснимой природы, тесно переплетаясь с современностью и ее обстоятельствами. И эта тенденция, к слову, соблюдается и по сей день: популярность лэптоп-триллеров и огромный успех фильма «Убрать из друзей» — лишний тому пример. А сериал «Страшные сказки» гениален как минимум тем, что умудрился собрать все вышеописанные элементы в одну историю: в кадре можно встретить и Франкенштейна, и безумную науку, и поражающие воображение сцены в духе кровавого натурализма.

Будущее

Страшные сказки

«Страшные сказки», пусть и посвящены зловещему и монструозному подполью викторианского Лондона, вполне могут рифмоваться и с современностью. Например, этические аспекты темы «возвращения мертвого тела к жизни», которые впервые были затронуты еще с рождением персонажа Франкенштейна. Общество до сих пор спорит по поводу клонирования. Да и недавний ажиотаж из-за фейковой новости о том, что 100-летнему Дэвиду Рокфеллеру успешно пересадили шестое сердце, тоже довольно показателен. Именно поэтому сериал «Страшные сказки» и необходим сегодня. Хотя бы для того, чтобы мы не расслаблялись и не думали, что наше будущее — сплошь безоблачное и ученые сделают все за нас.