Будучи там Being There

Есть особенная категория кинофильмов — те, что заставляют задуматься. После финальных титров еще несколько минут сидишь неподвижно и размышляешь о чем-то. Так вот, этот фильм Хэла Эшби — как раз из их числа.

Один садовник за всю свою жизнь ни разу не покидает дома своего работодателя-старика. Естественно, он и понятия не имеет, какова жизнь за пределами его сада. Хотя нет, несколько вещей он все же видит периодически: это сам хозяин, его служанка и радио (позже сменившееся телевизором). Когда старый хозяин умирает, Садовник Шанс (Питер Селлерс) оказывается один на один с неизведанным миром.

Окружающую Шанса действительность изначально зритель видит глазами самого героя. Он очень сдержан, вежлив и терпелив, но при этом весьма недалек. Из-за его аккуратности и молчаливости люди нередко неправильно трактуют его поведение, додумывают ему качества, которыми он на самом деле не обладает.

Не сказать, чтобы Шанс был умен или образован, да и вообще, он не только писать и читать не может, но и ничего другого, кроме садоводческого труда, в жизни не понимает. При этом симпатий или сочувствия герой антагонист «Будучи там» не вызывает. Все его действия — лишь копирка с того, что он видел когда-то по телевизору, ведь своих стремлений, амбиций и даже потребностей у него никаких нет. Шанс — лишь оболочка, пустышка; слепо повторяя ряд действий, лишь внешне наполненных смыслом, он похож на ребенка-аутиста.

Еще один ракурс, с которого создатели «Будучи там» дали нам возможность лицезреть историю, — «от третьего лица». То есть мы, напротив, видим чудака Шанса глазами политиков, бизнесменов, прислуги и докторов. И что удивительно — так это то, что каждый из них, ощущая бесполезную тяжесть своих амбиций и карьер, мыслей и потребностей, тайком завидует Шансу, пустоголовому и от этого свободному. По этой причине все проникаются к нему нежностью, доверием, людям кажется, что, приближаясь к садовнику, они частично сбрасывают груз своих хлопот, становятся хоть немного похожими на него. Непосредственность и отсутствие всякой мысли между строк (как и любой другой мысли) делают героя настолько популярным и привлекательным в глазах уставших от лицемерия людей, что они готовы носить его на руках, чествовать и, в конце концов, даже выбрать президентом страны.

Еще один интересный элемент фильма — отношение к садовнику женщин, окружающих его. Они здесь показаны еще более тупоголовыми, чем сам Шанс. Все они, без единого исключения, не видят ничего, кроме своих низменных потребностей и стремления к их реализации. Каждая из них в своей безумной слепоте стремится изо всех сил добиться симпатии главного героя.

В большей части эпизодов где-нибудь на заднем плане работает телевизор. Шанс каждый раз замечает его и буквально впивается взглядом. Иногда кажется, будто эта коробка и заправляет всем движением сюжета, работает чем-то вроде мозга всего кинофильма. Забавно, что экран при этом постоянно заполнен совершенно идиотскими шоу, не менее кретинскими мультиками и рекламными роликами. Здесь кроется основной конфликт и тезис всей картины: ликование, которое испытывают обыватели при общении с Шансом — их эйфория от продукта телепрограммирования, по сути герой здесь — лишь материализированное ТВ. Он лишь символ, метафора того, что для толпы, составляющей абсолютное большинство общества, нужна исключительная в своей ограниченности идея, за которой они смогут следовать и за которую готовы будут отдавать жизни. Задумываешься, а не про тебя ли «Будучи там»? Что движет твоими поступками — бестолковый поток ненужной информации или же здоровый рассудок? Замечательное, очень глубокое и дидактичное в своей внешней простоте кино.