Тарас Бульба

Миру известно несколько типов маньяков-убийц. Одни истязают своих жертв хаотично и без разбору, что говорится, как повезет. Другие же действуют более слажено, они просчитывают каждый свой шаг, они аккуратны и взвешены, и охотятся, как принято, не на кого попало, а на своеобразный тип, вызывающий у них наиболее волнующий колорит эмоций.
   
Мы сейчас ведем молву о убийцах от кино, если кто не понял. Чтоб вам стало ещё более яснее, о чем я говорю, приведу-ка один пример: немецкий режиссер Уве Болл, окрещенный внебрачным сыном Люцифера, и самым худшим филммейкером из всех ныне существующих. Вот товарищ Уве исключительно переборчив в выборе своих жертв, проводить свои кошмарные опыты он предпочитает лишь на снискавших громадную популярность компьютерных играх. Уве выкупает права на экранизацию, и самым нечеловечным образом, на какое только способно его дьявольское воображение, издевается над игрой, потрошит его тело, вываливая внутренности на пол и весело выплясывая на них чечетку, насвистывая любимую песню. И все это на глазах обезумевших от злости фанатов этой самой культовой игры, не в состоянии ничего с этим поделать. Так-то вот. Но Уве маньяк не обычный, в его действиях и поступках таится не одна лишь больная блажь от самозабвенного купания во всеобщей ненависти, а также определенный просчет и финансовая выгода, заключающаяся в том, что чем более низкие сборы соберут его искалеченые, богомерзкие мутанты, тем более в выигрыше останется он, как бы парадоксально это не звучало. Нюансы немецкого законодательства, в суть которых я сейчас вдаваться не стану, ибо звезда этой статьи некто иной. А именно Владимир Бортко.

Ситуация с Владимиром Бортко немного другая. Он маньяк иного толка, без особого просчета, но с определенными вкусами в выборе жертв. Бортко падок к экранизациям великой русской литературы. Однажды отведав крови от невинно убиенного произведения Булгакова "Собачье Сердце", он не остановился, а решительно продолжил свой марафон по творениям Достоевского (Идиот), ещё раз проехавшись по Булгакову (Мастер и Маргаритта), его хищный взгляд пал на пухлощекого чада Гоголя, уманского полковника Тараса Бульбу. На линчевание он не поскупился: целых 25 миллионов долларов, самые важные русские актеры включая Богдана Ступку и Владимира Вдовиченкова, 1000 человек массовки, которую, правда, представляли собой жители городов где на тот момент проводились съемки, изъявившие добровольное желание побрить голову и поучаствовать в создании фильма. Оно-то и видно, стоит обратить внимание на скопление растерянно оглядывающихся людей (в том числе и прямо в камеру) в сценах масштабных баталий, слегка не понимающих, что они должны собственно делать, и когда в конце-концов уже настанет обеденный перерыв.

Как я уже упоминал, убивает Бортко не согласно расчету, и даже не из удовольствия, а по принципу "почему бы и нет?". И в самом деле, коли есть возможность, как бы почему и не это самое? Представить в роли Бульбы кого-либо, окромя священной коровы украинского театра Богдана Ступки, задание трудное. Вернее, представить-то можно, но взаимоотношение с реальностью оно будет иметь крайне сомнительное. Всю ленту Ступка продержался с выражением "Я - Ступка, лучший актер планеты" на лице, и спорить с ним не особо хотелось, хотя и можно было. Собственно, придираться к актерской игре признанных мастеров дело неблагородное. Лучше по-придираемся к непризнанным, муа-ха-ха. Очень весело контрастировала мощь Ступки с совершенно ужасающей игрой Магдалены Мельцаж, видимо по примеру создателей Обитаемого Острова с их Мак-Симом, являющейся ни чем иным как манекеном, темной ночью украденным из какого-нибудь бутика в центре города. И даже эпизод с сиськами этого прискорбного обстоятельства никак не искупает, увы. Хотя они добротные. Но все же. Прочь похотливые мысли, мы сейчас о искусстве говорим!

Бортко будто бы специально избегает самых киногеничных и красочных элементов книги, как-то гулянья вольных запорожцев на Сечи, уделяя им от силы десять минут, а остальное тратя на баталии снятых по образцу тридцатилетней давности, с крупными планами смакования физического насилия, являющихся жутчайшим дурновкусием.

Режиссер до ныне славился практически добуквенному экранизированию оригинала, сам не переводя возможности этим похвастаться, как и в этот раз. Однако Владимир, за что же ты, беспощадный, убил многострадальную мать семейства, жену Бульбы (сыгранную Адой Роговцевой), что же она тебе плохого сделала, а? Что-то в повести Гоголя я такого и не припомню. За какие грехи земные можно было труп её ещё не остывший в ковер завернуть и перед самим Бульбой и сыновьями вывалить? Ну разве этого так требовал сюжет? Неужели гнев уманского полковника не был бы оправдан одним лишь истязанием его народа, надо было ещё свойственными тебе крупными планами зеленого разложившегося трупа жены с роем мух вокруг пощеголять, да? Ох, Владимир, Владимир...

Отдельный абзац этой рецензии не могу не посвятить музыкальному сопровождению нашего пациента. По большей части оно таки соответствует духу фильма, но иногда на ряду с древними планами просачиваются такие мотивчики, что невольно вспоминаются столь любимые будни в столичных такси, с их водителями, шансонными наркоманами и их букетом избранного блатняка, неизменно заполняющего всю кабину своим душительным смрадом.

Я намеренно не буду принимать участия в этих глупых спорах о идеологической подоплеке фильма, считая что всего ниже перечисленного целиком хватает чтоб иметь представление, с чем мы имеем дело. Хотя нет, все же для большей цельности следует добавить маленький нюанс. Что, спросите вы, можно такого придумать, чтоб ещё глубже вырыть яму сему эпосу? Пригласить Михаила Боярского, чей след в кадре шедеврального образца кинематографической идиократии "Возвращение Мушкетеров" ещё не остыл, а он уже тут как тут, на земле, на рус-с-с-кой, смертельно исколотый саблями подлых врагов, произносит прощальный свой монолог. Кстати, тема предсмертных монологов запорожцев войдет в века, и не раз засветится отрывок этот в разделе "приколы" на тематических сайтах, это уж точно.

Неужели ничего хорошего не осталось? Может, и осталось. Я даже слышал, что кому-то "...Бульба" Бортко даже очень понравился. Но провев на показе два часа в сущей агонии, лично я не вышел с удручающей мыслью о необратимости произошедшего. Уж не первая экранизация. И не последняя. Ведь рукописи не горят, даже в брюхе этой индустриальной машины кинопроизводства, тем более такие.