Абсолютное соответствие названия содержанию — вот с чем мы имеем дело в случае с седьмым полнометражным фильмом Им Санг-су, южнокорейского режиссера чуть более коммерческого толка, нежели Ким Ки Дук, но, тем не менее, также частого гостя топовых международных фестивалей. Жизни персонажей «Вкуса денег» прочно завязаны на хрустящие бумажки — и на протяжении всего фильма они только и заняты тем, что пробуют их на вкус снова и снова, пережевывают, выплевывают, целуют, ну и так далее.
Главный герой фильма, Джу Юнджак, — робкий и безынициативный молодой человек в отутюженном костюме, который работает на побегушках сразу у всех членов крайне респектабельной семьи бизнесменов. Семьей рулит мать, жесткая дама авторитарных наклонностей, которая унаследовала бразды правления от своего отца — еще живого и сосуществующего с прочими на правах оракула.
Формально руководитель бизнес-конгломерата (специфически корейского семейного предприятия, которые называют «чеболь») — ее муж Юн, который предпочитает находиться в стороне и просто получать удовольствие от своего положения. Что становится явным толчком к крушению этой семьи — точно и не скажешь: формально это попытка Юна отойти от дел и уехать из страны со своей служанкой, но что-то здесь определенно не ладилось и до того.
В Каннах, где фильм Санг-су в этом году попал в основной конкурс, его приняли кисло: режиссер задним числом счел, что попросту сделал «слишком корейскую» картину. Но, сдается мне, причина прохладной реакции на «Вкус денег» не только в этом. Всю корейскую специфику, вроде особенностей функционирования того самого конгломерата, можно считать в течение первой трети фильма без особого труда — да и, собственно, финансовые детали здесь совсем не важны. В остальном же это вполне традиционный фильм о бизнес-махинациях, ломающих жизни людей, — в том же, в общем, ключе, что и также недавно вышедшая на экраны «Порочная страсть» американца Николаса Джареки.
Главная позиция, на которой Санг-су проигрывает, если сравнивать, тому же Джареки, — драматургия. Фильм начинает рассыпаться где-то во второй половине: первая, со сжатым действием практически в пределах одного особняка, смотрится на одном дыхании. В конце же, быть может, потому, что главный герой «размяк» и неожиданно обрел какие-то эмоции, кроме страха и раболепия, — размякает и сюжет, который начинает крутить в разные стороны.
Впрочем, надо отдать Санг-су должное. Несмотря на отдельные огрехи, радует несколько раз повторяющийся — и каждый раз работающий прием: практически все наиболее серьезные сцены с помощью какого-то легкого отклонения от нормы почти сразу начинают отдавать фарсом. Может быть, в этом удивительном сочетании мрачности и какой-то комиксовой комичности событий и скрыта «корейская сущность», которую, по мнению режиссера, не оценили иностранцы. В самом деле, не хочется верить, что приговор родной стране ограничивается для режиссера репликой одного из персонажей: «Money is easy. Fucking is great. I love Korea».
