Шестой фестиваль немого кино и современной музыки «Немые ночи» оказался самым коротким и, в хорошем смысле, маргинальным за всю историю этого события.
В минувший уикенд, в течение двух дней, в Одессе под открытым небом показали знаковые, но малоизвестные фильмы из стран, которые кинематографическими не считаются. Это входило в концепцию шестых «Немых ночей», как и общая тема показов — декоммунизация и судьба пропагандистского искусства как в Украине, ввиду нового закона, так и в мире. Как показала фестивальная программа, киноленты, в свое время считавшиеся пропагандистскими, могут предстать в совершенно новом универсальном художественном смысле годы спустя.Сказанное касается в первую очередь украинского фильма 1929 года «Ветер с порогов». Снятая Арнольдом Кордюмом как идеологическая поддержка строительства Днепрогэса, эта картина является уникальным высказыванием о противостояниях поколений, человека/технологии и природы, традиционализма и новаторства. В «Ветре с порогов» рассказывается о конфликте семье Ковбаней. Отец Остап (его сыграл
На первый взгляд, вывод в фильме однозначен: молодые технократы — строители коммунизма приходят на смену консервативным жителям периферии. Это приветствуется и декларируется в сталинском курсе на индустриализацию, это воспевается в культуре того времени. Нынешний же зритель не увидит в старом Ковбане выраженного антагониста: правых и неправых в фильме попросту нет. Есть столкновение идей. Что должен делать человек: подстраиваться под природу или переделывать ее под себя? В годы появления фильма ответ был один. Сегодня, когда у человечества есть опыт не одной техногенной катастрофы, популяризируется возвращение к доиндустриальным отношениям с природой. Точно так же в «Ветре с порогов» поднимаются универсальные и не теряющие актуальность проблемы кризиса патриархальной культуры, смены поколений, памяти и идентификации себя через определенную территорию, взаимодействия технологий на мир. «Ветер с порогов» в этом смысле близок одновременно и к «Леопарду» Висконти, и к раннему киберпанку, и ко многим фильмам, появившимся гораздо позже него.
Художественное воплощение «Ветра с порогов» заставляет лишь жалеть о том, что этот фильм оказался в тени довженковской «Земли». Обе картины появились почти в одно и то же время, они даже перекликаются друг с другом в отдельных сценах. Трактор у Довженко и громадные краны у берегов Днепра у Кордюма — те же самые образы, знаменующие конец старого мира и наступление индустриализации, а с ней вместе и дальнейшей урбанизации населения. Кулак, убивающий Василя, и лоцман, желающий вреда чужакам из города — те же самые образы. У Довженко было больше поэзии буколической, у Кордюма — индустриальной. Первого знают все, у второго даже не все киноработы можно отыскать. «Ветер с порогов», к несчастью, тоже был доступен лишь на отдельных показах от Центра Довженко и на «Немых ночах». Реставрированный в прошлом году, этот фильм очень нуждается в переиздании в
Не уступает по раритетности «Ветру с порогов» еще один фильм «Немых
Политическую ангажированность невозможно игнорировать в еще одном показанном на «Немых ночах» фильме. Белорусский псевдоисторический эпос «В огне рожденная» 1929 года — кино о том, как «в огне гражданской войны родилась Советская Беларусь». Это безумно красивый фильм, хоть и несколько вторичный по отношению к творчеству более известных мастеров советского киноавангарда. В каждом кадре угадываются цитаты (сознательные или нет, неизвестно) то из Довженко, то из Вертова, то из Эйзенштейна и Пудовкина. Эдакое попурри из достижений советской школы монтажа и операторского искусства.
В истории белорусского национального кинематографа это фильм знаковый, и в его художественной ценности сомневаться не приходится. Идейная часть «В огне рожденной» близка к «Арсеналу», только режиссер Уладзимир
Просоветский пафос картины умело сбила белорусская
В стороне от политики стоит чешский фильм «Эротикон». Как и другие ленты из программы «Немых ночей», он нуждается в пересмотре. Некогда картину Густава Махаты критиковали
Снятый в 1929 году «Эротикон» упоминают не так часто, как появившийся четырьмя годами позже «Экстаз» того же режиссера — Густава Махаты. Второй фильм наделал шума
такое у меня пойдет только под особое настроение.