Пересказать известную всем легенду из Библии о Великом потопе — это скучно. А вот сделать то же самое, только за $130 млн., с обилием зрелищной компьютерной графики, массовыми замесами и Расселом Кроу в главной роли — это круто. Так же, как «Гладиатор». В ближайший четверг блокбастер «Ной» выходит в прокат. И чтобы подготовить всех к этому событию, сегодня поговорим о титаническом труде, затраченном на съемки фильма.
«И сделал Ной всё: как повелел ему Бог, так он и сделал», — этой фразой в Библии описывается весь трудоемкий процесс изготовления ковчега Ноем и его семьей. Конечно, нужно иметь недюжинную фантазию, чтобы растянуть это событие на полфильма. Либо посмотреть на историю под другим углом. Что и сделал режиссер Даррен Аронофски. Ибо для фильма он, конечно же, опирался на Священное Писание, форматируя рассказ в комикс. Так, по черновому сценарию Аронофски и его соавтора Эри Хэндела был создан графический роман «Ной», который издательство Image выпустило за неделю до премьеры фильма.
Упор в «Ное» был сделан на зрелищности и достоверности. Самое визуально вкусное, что есть в фиьме — это громадный ковчег и, собственно, потоп. И то, и другое давалось кинематографистам непросто. Около года продакшн-дизайнеры разрабатывали вид и конструкцию ковчега и полгода потратили на его строительство. То, что получилось, выглядит как ящик, но не корабль. И здесь нет ошибки: Аронофски и его команда настаивают на том, что реальному ковчегу не нужны были ни нос, ни корма, ведь цель была не держать курс, а просто подрейфовать года полтора, пока дождь не кончится и вода не сойдет.
Аронофски гнался за натурализмом, потому ковчег возвели действительно громадный — 50 метров в длину и 18 метров в высоту. Правда, его потом все равно удлинили на компьютере, доведя габариты до 150 метров. Для конструкции использовали деревянные брусья и солому. Чтобы ковчег выглядел не как со склада IKEA, а правдоподобно, снаружи его обмазывали смолой, к которой приставала всякая дрянь: трава, сор и проч. Нижний каркас ковчега сужался к земле, на него крепили балласт с вулканической породой — это чтобы дрейфовалось лучше. Подсмотреть, как ковчег строили, можно в этом ролике:
Если создание ковчега было заботой технических работников, то актерам (а в особенности статистам) пришлось на своей шкуре ощутить Божий гнев в виде бесконечного ливня. Эти сцены снимались почти месяц осенью неподалеку от Нью-Йорка. Перед ковчегом установили шесть кранов, из которых лилось 18 тыс. литров в минуту. Вода подавалась из пяти баков объемом по 80 литров каждый. На улице было 14 градусов, вокруг грязь и неприятно. В один прекрасный день сломался обогреватель, и, по словам Аронофски, он еще никогда не слышал, чтобы люди так громко матюкались. В разгар съемочного периода случился ураган Сэнди. Всем дали выходные, мысленно попрощавшись с реквизитом, но, как ни странно, ковчег выстоял.
Дождиком из кранов дело не ограничилось. В трейлере, например, есть сочные кадры, где ковчег себе плывет среди бушующих вод. Стихию хоть и нарисовали на компьютере, но без съемок с настоящей водой не обошлось. Все для кадров, где волны зловеще хлюпаются о стенки ковчега. Фрагмент Ноева строения воссоздали посреди небольшого бассейна. Туда же пришлось лезть Расселлу Кроу, для чего водичку заблаговременно подогрели. Так, например, сняли момент, где волна плещет любопытному Ною прямо в лицо.
Фокусами с ковчегом и водой киношники не ограничились. Еще одним вопросом было освещение, которое в натуральном виде никак не подходило под шторм и прочие события в фильме. Потому съемки велись ночью под лучами огромных ламп, благодаря которым можно было создать эффект дневного освещения. В самой адской сцене на одном клочке земли собралось 350 статистов, на которых лило как из ведра и светило лампами посреди ночи.
Основное место съемок Аронофски присмотрел под Нью-Йорком, но в рабочую командировку ему вместе с группой отправляться все же пришлось. В Исландии нашли гору с бесплодным вулканическим грунтом — она и «сыграла» в фильме роль местности, испорченной грешниками. Исландскую землю поснимали со всех сторон, а потом загрузили на компьютер исшили с кадрами ковчега. А вулканический песок специально привезли в США, чтобы посыпать им реквизит, сгладив контраст с подставленным при пост-продакшне фоном.
Ковчег, дождь, солнце, локации… кажется, ничего не забыли… Ах да! Животные — те, которых твари по паре. Так вот, Аронофски, как большой любитель всего пушистого и не только, не хотел эксплуатировать живность на съемках (а людей не жалко было, выходит). Потому всех гадов, зверей и прочих нарисовали на компьютере (спящих изобразили с помощью манекенов). Всех, кроме двух голубей и ворона, которых надо было снять крупным планом.
У кого бы из съемочной группы не брали интервью, все оказывались в шоке от масштабов съемок и дотошности Аронофски, которому хотелось сделать так, как было (или могло быть) на самом деле. Суммируя все сказанное выше, опишем фильм «Ной» в четырех словах — так, как это сделала снявшаяся в картине Эмма Уотсон:
